255 / 309
252
В. Г. ТАНЪ.
съ той разницей, что тамъ били по извѣстному мѣсту
тѣла, или были происшествия въ Римѣ на турнирахъ,
когда выводили на арену разъяреннаго тигра или
быка и пускали на человѣка, точно такъ и здѣсь.
Напьется надзиратель водки, разъярится и кинется,
какъ тигръ, — виновенъ или нѣтъ, ему все равно,
бьетъ, гдѣ попало и чѣмъ попало. Когтями за лицо,
кулаками по ребрамъ, нагайками и прочими пред-
метами. Сейчасъ другой надзиратель Штопель, но
онъ еще звѣрѣе того. Сколько ни жаловались, за-
щиты намъ нѣтъ ни отъ кого. И чего мы ни го-
воримъ, то насъ не слушаютъ*.
Иногда кратко и загадочно: „Ондрію Осьтебе-
наенку зломали три ребра и одну правую руку.
Вили всего. Заступись".
Я старался отвѣчать на эти письма, хотя и не
зналъ, зачѣмъ. Они просили о защитѣ, но кого же
мы могли защитить?.. Мы сами нуждались въ за-
щите.
И отъ сочувствія нашего никому не было ни
тепло ни холодно.
Послѣ того больше года не было никакихъ пи-
семъ. Никто не спрашивалъ, никто не жаловался.
Кому было въ-моготу, тотъ терпѣлъ. Кто не могъ
терпѣть, убѣгалъ безъ оглядки, куда попало, — ему
было некогда справляться, гдѣ берутъ билетъ пря-
мого сообщенія въ Вѣлую Арапію.
Однако, въ концѣ прошлаго года бѣлоарапскіе
запросы опять возобновились. Кончился, видно,
нашъ ітеріодъ „бури и натиска"; вмѣсто того,
чтобы убѣгать сломя голову, мы снова полземъ
врозь медленно, вяло, въ родѣ изнурительной ли-
хорадки.
Все же противъ прежняго времени есть различіе.