176 / 309
КРЕСТОВЫЙ ПОХОДЪ.
173
А онъ говоритъ: „Знаете, такъ почему не исполняете?
Идите съ нами!..."
— Или, напримѣръ, мы станемъ имъ говорить:
„Отчего же вы намъ милостыню не подаете?
іМы
го-
лодные и мы ваши братья". — „Такъ ты бы, — го-
ворятъ, — пришелъ бы одинъ или двое, * а то васъ
цѣлая толпа. У насъ этакъ нельзя". — „А почему
нельзя? На войны вы вѣдь ходите, еще больше того
собираетесь. А на проповѣдь почему нельзя?".
Послѣ освобожденія скота кризисъ сталъ быстро
подготовляться.
Толпы „проповѣдниковъ" ходили
изъ села въ село и все собирали народъ для „но-
ваго подвига".
— Придутъ къ намъ, — простодушно разсказы-
вали бабы, — весь печеный хлѣбъ пріѣдятъ, а ля-
гутъ спать на полу въ избахъ, такъ тѣсно, ступить
негдѣ, и все не спятъ, другъ-дружкѣ проповѣдуютъ.
Тѣмъ не менѣе развязка наступила неожиданно,
въ самомъ концѣ осени, когда приближавшіеся мо-
розы уже угрожали отрѣзать всякую возможность
„похода въ міръ". Сѣверныя сгла собрались почти
внезапно и явились на центральный участокъ въ
числѣ нѣсколькихъ сотъ человѣкъ. Для такого мно-
жества уже не хватало пищи, и дальше медлить
было, очевидно, нельзя. „Проповѣдники" кипрскихъ
и бѣлопесочныхъ селъ стали подходить партіями и
присоединяться къ центральному ядру. Большинство
все-таки осталось дома.
— Когда разставались, сколько было плачу и
крику, — разсказывали
проповѣдники, — потому
что думали — разстаемся навѣки, и Господь не дове-
детъ намъ свиданія. Они ужасаются, какъ вы пой-
дете, замерзнете, а мы ужасаемся, какъ можно остаться
дома и нести грѣхъ...