222 / 309
СЕЛО ТРУЖДЕНІЕ.
219
Пропаганда голыхъ, очевидно, оставила здѣсь
свои слѣды даже среди скептиковъ и противни ковъ.
Семьи, принявшія ученіе голыхъ, съ самаго начала
отдѣлились отъ общины. ОнЬ не ѣли масла и молока,
не пили чаю, „не примали части" въ пользованіи
скотомъ, но сами на себѣ вспахали загонъ подъ
хлѣбъ и завели особый огородъ. Онѣ, разумѣется,
держались всѣ вмѣстѣ и составили особую малень-
кую общину, отдѣльную отъ всего села. Когда муж-
чинъ увезли въ Реджайну, женщины вмѣстѣ съ дѣть-
ми продолжали держаться въ сторонѣ и не поступали
въ сельскую общину.
Нѣсколько дѣвушекъ и женщинъ тоже „разби-
рались" и ходили вмѣстѣ съ другими до села На-
дежды, гдѣ голое движеніе потерпѣло рѣшающую
неудачу. Впрочемъ, послѣ ухода мужчинъ держаться
особо отъ села было очень трудно. „Мы даже зерна
на мельницу не возили, — разсказывали мнѣ наибо-
лѣе упрлмыя протестантки, — а была у насъ ручная
мельница, на ней мололи свое зерно. Потомъ не
стало у насъ ни хлѣба, ни овощей. Тутъ Петръ Ва-
сильевичъ проѣзжалъ сквозь село, велѣлъ давать
намъ муку и картошку. Мы то приняли". По мѣрѣ
того какъ изъ Реджайны начали доходить слухи о
томъ, что арестованные покоряются, стали являться
случаи отпаденія и среди протестующихъ женщинъ.
Одна семья за другою принимала масло и молоко и
окончательно поступала въ общину. Только три ста-
рухи и нѣсколько молодыхъ дѣвушекъ упорствовали
и ждали болѣе опредѣленныхъ вѣстей. Я посѣтилъ
избу Пелагеи Подмаревой, которая являлась центромъ
упорствующихъ женщинъ. Въ избѣ было чисто и
пусто, мебели почти не было, даже печь не топи-
лась, и гладко выметенное опечье, совершенно сво-