105 / 309
102
ДУХОБОРЫ ВЪ КАНАДІІ.
Митя Зыбинъ бькпъ однимъ изъ первыхъ грѣш-
никовъ, отпущенныхъ изъ реджайнскаго плѣна. У
него не было ни усовъ, ни бороды, и ему не могло
быть больше 24- лѣтъ. Онъ держался застѣнчиво,
быть можетъ, благодаря деликатности своего поло-
женія. Впрочемъ, мало-по малу мы разговорились.
Митя Зыбинъ былъ очень пріятенъ въ обращеніи.
Какъ-то чувствовалось, что этотъ простодушный че-
ловѣкъ невнимателенъ къ матеріальнымъ интересамъ
и направляетъ свои поступки исключительно по те-
ченію своихъ мыслей.
— Отъ думы это пошло все, — разсказывалъ
онъ мнѣ. —- Стали мы думать сперва, что не оби-
жай людей, живи но гіравдѣ. Потомъ, значитъ, и
тварь, она тоже живая, ей больно, ее тоже не надо
принуждать или обижать. Хотя бы и самая ма-
ленькая, муха или тамъ комаръ, ихъ тоже грѣхъ
убивать.
— Ого! — сказала съ удивленіемъ Христина,
внимательно прислушиваясь къ его рѣчи. — Что
тамъ за грѣхъ? Комари — оно гадъ, нечисть.
— А ты почемъ знаешь? — живо возразилъ
Митя. — Кто тебя нанялъ судить живую тварь?
Комару вѣдь тоже больно, даромъ онъ маленькій.
Ну-ка, у тебя бы ногу оторвать или руку свихнуть?
Небось, ты не хочешь? А какъ онъ поменьше, то
у него можно, значитъ? Ну, кабы тебя этакъ-то
схватилъ кто-нибудь большой, какъ китъ Іону во
чревѣ?..
— А нашто комаръ кусается? — защищалась нѣ-
сколько опѣшившая Христина. — Я его не трогаю...
— Кусается, такъ возьми да отгони... — сте-
пенно отвѣтилъ Митя. — То есть, этакъ я думалъ
раньше! — прибавилъ онъ вдругъ.