266 / 309
В ъ САДАХЪ.
2 6 3
— Кто это сидитъ?
— Сынъ мой старшій.
Онъ началъ разсказывать одну изъ россійскихъ
исторій, страшныхъ и обыкновенныхъ въ послѣдніе
годы. Говорилъ онъ отрывистыми фразами, какъ
будто нехотя...
— Семнадцати лѣтъ. Способный мальчикъ. Пер-
вымъ шелъ. Въ восьмомъ классѣ былъ. Присталъ
къ эс-эрамъ...
Турнули его.
Сдалъ экзамены
экстерномъ... Потомъ говорятъ: „видно, не беретъ
наша".
Стали максималистами... Пріѣхалъ учи-
тель изъ Сердобска и еще семинаристъ. Съ ума со-
шли . . . Устроили экспропріацію въ деревнѣ. Мест-
ное почтовое отдѣленіе... Девяносто рублей...
Онъ помолчалъ.
— Если бы они попросили, — прибавилъ онъ
глухо, — я бы имъ самъ далъ эти девяносто руб-
лей... Одного убили... Двоихъ повѣсили... Онъ
одинъ уцѣлѣлъ, по малолѣтству своему. На восемь
лѣтъ. Теперь занимается высшей математикой. Дру-
гой — семинаристъ.
Тутъ же сидитъ. На три
года. Ему помогаетъ къ аттестату зрѣлости. Скуч-
но ему. Тоскливо... Шесть лѣтъ съ половиной...
Онъ замолчалъ. Мы всѣ тоже молчали. Въ ком-
натѣ какъ будто стало темнѣе отъ этой унылой и
гибельной повѣсти.
Дверь открылась, и въ комнату вошелъ человѣкъ.
И съ перваго взгляда я увидѣлъ, что это чело-
вѣкъ другой, не нашей породы. Онъ даже дверь
открылъ по иному, широко, „на пяту", какъ го-
ворятъ въ народѣ, потомъ крѣпко закрылъ ее и
подошелъ къ столу, стуча сапогами. Наружность
у него тоже была особенная. Черная суконная под-
девка, длинная борода, безпокойные глаза.