27 / 309
24
ДУХОВОРЫ в ъ КАНАДѢ.
Тѣ, которые остались въ городахъ, стали домовла-
дельцами и купцами. Изъ позднѣйшихъ пришель-
цевъ многіе успѣли предварительно совсѣмъ обру-
сѣть и до сихъ поръ охотно говорятъ по-русски.
Часы пробили шесть. Рабочій день былъ окон-
ченъ, и мужчины одинъ-по-одному стали собираться
въ переселенческий баракъ. Пришелъ менонитскій
пропоаѣдникъ, рыжій и приземистый, въ башмакахъ,
огромныхъ, какъ лодки, и съ громаднымъ сѣрымъ
цилиндромъ на головѣ, похожимъ на печную трубу.
Онъ говорилъ по-нѣмецки, но все-таки часто вста-
влялъ въ рѣчь ломаный русскія слова. Онъ разска-
залъ мнѣ, что нарочно пріѣхалъ изъ своей деревни
за 30 миль отъ города и что на-завтра онъ соби-
рается проповѣдывать въ баптистской молельнѣ, куда
сходились для молитвы почти всѣ русскіе пересе-
ленцы. Молельня эта, по его словамъ, пріобрѣла
совершенно международный характеръ, и даже англій-
скіе члены конгрегаціи учатся распѣвать русскіе
гимны вмѣстѣ съ переселенцами. Вслѣдъ за нѣм-
цемъ прошелъ какой-то старый полякъ или литвинъ,
пьяный, истерзанный, безъ сюртука и съ бутылкой
рома въ карманѣ. Голова у него была бѣлая, какъ
лунь, но онъ держался пѣтушкомъ и даже отпускалъ
довольно вольныя шутки. Женщины относились къ
нему съ неистощимымъ терпѣніемъ.
— Выпилъ, старый! — добродушно говорили онѣ
и очень скоро уложили его спать въ углу на тюфя-
кахъ, прикрывъ его какой-то пестрой попоной, изо-
бражавшей одѣяло.
Большая часть пришедшихъ все-таки были рус-
скіе.
Они явились, какъ были на работѣ, въ
грязныхъ холщевыхъ рубахахъ и съ руками, запач-
канными въ глинѣ. Все это были, очевидно, но-