29 / 309
2в
ДУХОБОРЫ ВЪ КАНЛДѢ.
волосахъ его налипли кусочки сѣрой глины. Придя
во дворъ, онъ немедленно вытащилъ изъ-за голе-
нища истрепанную книжку и, усѣвшись на бревнѣ,
принялся за чтеніе. Мало-по-малу во дворъ собра-
лось около тридцати человѣкъ.
— Какъ это вы пріѣхали сюда? — задалъ я
стереотипный вопросъ этой русской толпѣ, успѣвшей
перебраться на совсѣмъ новую почву.
— А такъ и пріѣхали! — отозвался приземистый
человѣкъ въ холщевыхъ штанахъ съ мотней и въ
короткомъ жилетѣ, составленномъ изъ разноцвѣтныхъ
заплатъ. — Изъ-подъ Полтавы... Тѣсно въ ГІолтав-
щинѣ. Затѣсненная земля...
— А на какія деньги? — спрашивалъ я.
Пестрый жилетъ не отвѣчалъ.
— Скажи ты, Грынь! — обратился Капустинскій
къ своему сосѣду, небольшому человѣку съ бѣло-
курой бородкой и свѣтло-голубыми глазами. Онъ
держалъ въ рукахъ пилу, какъ эмблему своего ре-
месла.
— Какія наши деньги? — сказалъ Грынь. — По-
могали одинъ другому, у кого чѣмъ было... Кто
шматокъ земли продалъ. Въ Полтавщинѣ каждый
к а вал о къ земли — сто — двѣсти карбованцевъ,
не такъ, какъ здѣсь. У кого хата была, у кого ко-
рова, — все деньги.
— Мнѣ"вотъ братья помогли,—прибавилъ онъ.—
Ты, говорятъ, холостой человѣкъ, испытай тую Аме-
рику, какая она для людей. Если понравится тебѣ,
напиши; пріѣдемъ и мы...
— Что же вы, написали? — спросилъ я.
— Я еще денегъ не заробивъ! — отозвался
Грынь. — Надо долга отдати, а то на слово не по-
вѣрятъ !