282 / 309
ЛЕКСАНДРА СИЛЬНЫЙ.
279
Про него говорятъ:
М
У него страху нѣтъ. Его
умъ до всего доходить", и называютъ его по улич-
ному: Лександра Сильный. Въ другое время онъ
могъ бы стать ересіархомъ.
Неручевъ сначала говорилъ мало и неохотно, но
за чаемъ разошелся. Мы просидѣли съ нимъ часовъ
шесть до поздняго вечера. Онъ описывалъ мнѣ свои
духовныя исканія и религіозные этапы.
— У меня было три вѣры, — говорилъ онъ.—
Эта новая — четвертая.
Три первыя вѣры были: православіе, расколъ,
сектантство. Новая вѣра была вѣра свободы.
Разсказывалъ онъ обстоятельно, мѣтко, очень
зло, можно сказать, даже съ художественной полно-
той, мѣнялъ голосъ и выраженіе лица, изображалъ
раскольничьихъ начетчиковъ и старицъ,—даже губы
поджималъ какъ-то по особенному, — сектантскихъ
проповѣдниковъ и православныхъ поповъ. Надо
отдать ему справедливость: онъ былъ безпристра-
стенъ и всѣхъ по очереди освѣщалъ одинаковымъ
свѣтомъ.
Мордвиновъ слушалъ и смѣялся отъ всей души.
Нельзя было не смѣяться. Даже когда дѣло дошло
до проповѣдниковъ „новой вѣры% Неручевъ и ихъ
не пощадилъ.
— Что же это такое,—сказалъ онъ,—пришли въ
деревню Чумовку на бесѣду двое, эсъ-эръ и эсъ-де.
Много народу. Меня предсѣдателемъ выбрали. Они
на телѣгу полѣзли. Одинъ говоритъ одно, другой
другое. Мужики ротъ разинули. Подписывать пора.---
Лександра Лексѣевъ, кто правъ? — Что тутъ дѣ-
лать? Какъ ихъ мирить. Я имъ говорю: какъ же
вы пріѣхали народъ присоглашать, а сами между
собой, какъ кочетишки, такъ и бзыкаетесь! И слу-