281 / 309
IL
Лександра Сильный.
Неручевъ, дѣйствительно, былъ дома. Онъ толь-
ко что пришелъ изъ тюрьмы, отсидѣвъ свой срокъ.
Онъ встрѣтилъ насъ въ дверяхъ, но остановился,
какъ будто загораживая дорогу. Я невольно засмо-
трѣлся на него. Онъ былъ огромный, статный, косая
сажень въ плечахъ, копна рыжихъ волосъ на головѣ.
Въ лицѣ и фигурѣ было что-то большое, стихійное.
Такіе, должно быть, были когда-то ушкуйники или
собственные предки Неручева изъ понизовой воль-
ницы. Глаза его горѣли страннымъ огнемъ. Можно
было, пожалуй, принять его за безумнаго. Потомъ
въ разговорѣ, когда онъ выбрасывалъ короткими
фразами свои рѣзкія мысли, было нетрудно увидѣть,
что это блескъ непрерывной работы ума, лихора-
дочной и ѣдкой.
Александръ Алексѣевичъ, безспорно, самый замѣча-
тельный человѣкъ во всемъ Подгорьѣ. Многіе его
не любятъ.
— Рѣзкій мужикъ, язвительный. Ничего не про-
пустите Звонитъ, какъ колоколъ.
Съ другой стороны, Подгорье какъ будто гор-
дится Неручевымъ. Это мѣстный вождь и домо-
рощенный философъ.