129 / 309
1 2 6
ДУХОБОРЫ ВЪ КАНАДЪ.
— „Вся тварь земная стонетъ, ожидая милости
оть сыновъ Божьихъ", — цитировалъ отъ извѣстный
текстъ.
Въ прежніе годы Алдоша былъ извозчикомъ. У
пего было три четверки лошадей, и онъ разъѣзжалъ
по городамъ съ работниками. Теперь вмѣсто вер-
ховой лошади онъ завелъ велосипедъ, на которомъ
по вечерамъ дѣлалъ долгія прогулки по окрестнымъ
полямъ. Когда онъ возвращался домой, лицо его
было пасмурно. На мирномъ просторѣ канадской
преріи онъ размышлялъ о мірозданіи, какъ новый
Фаустъ, и, не находя отвѣта на свои неотвязные
вопросы, смущался духомъ и ропталъ.
— Какъ криво устроенъ свѣтъ! — сказалъ онъ
мнѣ однажды. — Кто его такъ устраивалъ, не знаю.
Что изъ того, что мы не будемъ убивать, когда вся
тварь кругомъ убиваетъ и бываетъ убиваема?
Съ другой стороны, въ воззрѣніяхъ Алдоши меня
поражала стихійная, почти пантеистическая любовь
къ природѣ въ ея малѣйшихъ проявленіяхъ. Чувство
это относилось къ внѣшнему міру такъ бережно,
что, повидимому, совсѣмъ не оставляло мѣста для
человѣчества.
— Ты думаешь, землѣ легко? — говорилъ онъ
мнѣ. — Ты думаешь, ей не больно? Травку возь-
#
ми, — она тоже растетъ, тянется къ солнцу. Не для
тебя вѣдь, а сама для себя... А мы все норовимъ
оторвать или отрѣзать... Раскапываемъ землю желѣ-
зомъ и называемъ это работой, — прибавилъ онъ
съ оттѣнкомъ горечи въ голосѣ.
— Если не работать, ѣсть нечего будетъ ! —
отозвался Ваня изъ-за своихъ счетовъ.
— Не бойся! — сказалъ Алдоша убѣжденно и
довольно презрительно. — Шесть тысячей лѣтъ