301 / 309
26 2
ИСКАТЕЛИ.
„на иглу". Они протыкали иглой нѣсколькО листовъ
и потомъ называли наизусть всѣ проткнутый мѣста.
Но вѣдь это были зрячіе. Предо мною былъ слѣ-
пой, который могъ знать библію лишь по с л у х у ,
постольку, поскольку находились охотники читать
ему, быть можетъ, сегодня одну главу, а черезъ двѣ
недѣли другую.
— А вы грамотный? — спросилъ я и тутъ же
понялъ нелѣпость своего вопроса.
Слѣпыя крестьянскія дѣти не учатся грамотѣ.
Дай Богъ, чтобы для зрячихъ было побольше
мѣста...
Но Матвѣй Иванычъ и здѣсь составлялъ исклю-
ченіе.
— Теперь я грамотный, — сказалъ онъ, — пять
лѣтъ тому назадъ я научился выпуклой грамотѣ.
Даже книгу мнѣ подарили.
Въ то время мнѣ больше дарили... Богатые есть
молокане, любители. Придешь бывало, попросишь:
дайте слѣпому на калачъ. Дадутъ рублишко. Одна
вдова до того умилилась, пожертвовала мнѣ мужнину
лисью шубу...
Въ голосѣ его звучала какая-то странная нота,
не то жалоба, не то насмѣшка.
— Теперь осердились, три раза ходилъ на со-
вѣщаніе, говорятъ: „ты революціонеръ". А у вдовы
крестьяне имѣніе сожгли.
Она пл^четъ: „Я его
сколько холила, всѣмъ дѣлилась. А онъ ѣздитъ по
деревнямъ, призываетъ къ погромамъ"...
— Ого, — сказалъ я. — Что же, это правда?
Матвѣй Иванычъ презрительно покачалъ го-
ловой.
— Все это ложь. Гривенникъ дастъ, а раз-
дуется на рубль. Мизерные людишки. Есть тутъ те-