298 / 309
III.
Слѣпой.
Полъ-Самары знаетъ слѣпого, Матвѣя Иваныча.
По крайней мѣрѣ, что касается „простого народа".
Когда я спросилъ на базарѣ его адресъ, мнѣ сказали:
„Идите въ Слободку, на Панскій Разъѣздъ, тамъ
спросите. Всякая собака укажетъ".
Я взялъ извозчика и гюѣхалъ на другой конецъ
города.
Колеса сперва стучали по выбоинамъ мостовой,
потомъ съѣхали въ мягкую пыль. Солнце жгло,
пыль подымалась столбомъ, какъ дымъ, ѣла глаза,
забивалась въ ноздри, какъ сажа.
Въ горлѣ першило, въ вискахъ стало сверлить
хуже мигрени. Какъ будто это былъ не городъ, а
аравійская пустыня. Дома стали ниже и хуже, по-
томъ пошли избушки въ два окна, съ заплатками
на крышѣ, хуже деревенскихъ. Сюда, очевидно, и
извозчики не ѣздили. При стукѣ нашихъ колесъ
ребятишки выбѣгали изъ воротъ и глядѣли намъ
вслѣдъ.
Слѣпой пріютился на задворкахъ, у бѣднаго
сапожника.
Онъ платилъ за уголъ два рубля
въ мѣсяцъ. Самъ онъ былъ бѣденъ и грязенъ.
Рубаха на немъ была рваная, босыя ноги въ старыхъ