7 / 11
Среди самих духоборцев были выходцы из украинцев Екатеринославской и
Харьковской губерний, тамбовская мордва, поляки, цыгане, татары, хотя, конечно,
большинство были русские. До сих пор жителей Богдановки называют «хохлам», а в с.
Калинино (бывш. с. Троицкое) часть села называется «Украинка», в Спасовке (бывш. с.
Спасское) один край называется «Мордовским». Руководители секты еще в Таврии
постарались объединить духоборцев не только на основе религиозного культа и единой
обрядности, уравнения имущества, но и регламентацией одежды, приведшей к созданию
единообразного для всех членов, особого духоборческого костюма. Людей другой
национальности обучали русскому языку, на котором велось богослужение.
Многонациональный состав духоборцев должен был создавать атмосферу национальной
терпимости. У духоборцев был выработан своеобразный кодекс поведения с людьми
любых национальностей: с русскими быть русским, с поляками быть поляком, с турками -
турком и т.д.28. Однако в силу идеи избранности и веры в свою особую миссию,
духоборцы считали себя особым народом и требовали признания этого от остальных, в
том числе и от властей29. Для них весь мир был поделен на «своих» – духоборцев и –
«чужих». В Закавказье до середины 90-х годов XIX в. духоборцы совершенно отказались
от прозелитизма в силу языкового и психологического барьера и еще больше замкнулись.
Эти два момента: национальная терпимость и осознание своей избранности, причудливо
переплетались, определяли отношение духоборцев к соседям.
Чуждый этнокультурный облик местного населения, враждебно воспринявшего
появление духоборцев, возникавшие между ними конфликты, ощущение собственного
превосходства все это порождало определенный образ соседей:
«Подземное царство, темный рай
Злого народа азиатский край.
Между крутыми горами и проточными водами
Поселены татары и армяне,
Народ дикий, живут под землями….
Народ невероятный, язык их непонятный».
Этот духоборческий стишок был записан в 90-е годы XIX, но сложен он, видимо,
раньше. Духоборцам казались странными внешность и одежда соседей, их передвижение
на арбах, запряженных волами, приемы пахоты; удивление и недоумение вызывала их
нищета30. Но вот воспоминание о жизни в Закавказье духоборца, уехавшего затем в
Канаду. Он жил в Ефремовке, соседями которой были армяне и татары, «и в каждом таком
селе отец имел два или три “знакомых’’. Знакомство среди этих племен было
необыкновенно близко, не то что здесь среди этих англичан, которые дружны не по плоти
и крови, но по чувству человеческого долга. И вот когда эти друзья, новые братья и
сестры, приезжают в гости к отцу, а приезд их известен; на двухколесной арбе с
деревянными колесами, упряженной парой волов ... скрипит бешеным матом, хоть бежи
со двора, когда слышишь такой скрип и визг, то уже знаешь, что гости приближаются». И
автору этих воспоминаний самому с отцом приходилось часто посещать армянские
села31.
В силу необходимости духоборцы учились говорить по-армянски и татарски, а
местные жители – по-русски. В лексикон духоборцев вошли многие слова из этих языков,
особенно связанные с хозяйственной деятельностью. Со временем взаимные контакты,
знание языка соседей уменьшали отчуждение.
Существенное улучшение в отношениях духоборцев с коренным населением
произошло в 1890-е годы. Этому предшествовал раскол секты после смерти в 1886 г.
бездетной «духоборческой богородицы» Л.В.Калмыковой. Спор разгорелся вокруг
вопроса о власти и наследовании записанного на Л.В. Калмыкову общественного
имущества. Большая часть Духобории признала новым руководителем П.В. Веригина; в
то время как суд, в соответствии с законами Российской империи, присудил все