8 / 22
солидарность с позицией Хилкова, который, по его мнению, на первый
план выдвинул политико-социальную сторону толстовского учения, то
есть «разрушение церкви и государства». Трегубов считал
«толстовщину», как он сам называл учение Л. Н. Толстого, тем рычагом,
которым можно «переворотить жизнь». «Но для того, чтобы
―толстовщина‖ оказалась таким рычагом, необходимо распространить ее
между народом: без народа нечего и думать о каком-нибудь перевороте.
Распространение же толстовских идей в народе с успехом идет только в
рационалистических сектах: у духоборцев, молокан, особенно у
штундистов... [Нельзя] забывать, что наши рационалистические секты
(молоканство, духоборчество и др.) стремятся очистить свои зерна от
половы. И не вина простого люда, если ему до сих пор не удалось
завершить эту очистку. Помочь совершить эту очистку должна
интеллигенция. В лице Льва Николаевича и штунды интеллигентной. Эта
помощь уже оказывается нашему народу, но этого мало, нужно больше
сил. Давайте же помогать разобраться нашему народу в его стремлениях
к истине. А для этого нам остается только распространять идеи
Л.Н[иколаеви]ча и штунду. К восприятию идей Л. Н[иколаеви]ча и
штунды наши рационалистические секты все склонны» [10]. Обращает
внимание упоминание духоборческой секты как одной из тех сект, среди
которых уже идет успешное распространение толстовских идей, и
которая уже начала очищать зерна от половы. А ведь это еще только 1889
г.! Были ли у Трегубова основания для таких заявлений, неизвестно.
Никаких данных на этот счет пока обнаружить не удалось, но
знаменательно, что духоборцы уже тогда рассматривались толстовцами
как потенциальная разрушительная сила.