19 / 23
19
самих себя, потому что попали туда не добровольно; они требовали христианской пищи:
фруктов, овощей и орехов, и отказывались есть что-либо другое. За это надсмотрщики жестоко
издевались над ними: избивали до потери сознания, обливали ледяной водой, окунали головой в
параши, пока человек не начинал захлѐбываться и т. д.
Веригин постепенно начал применять к сынам свободы всѐ более радикальные меры: он
призывал общинников силой гнать свободников, сам посылал за полицией, когда они устраивали
моления около его дома. Никакие увещевания и наказания не помогали. Создаѐтся впечатление,
что свободники вышли из-под контроля вождя.
Мы вплотную подошли к важнейшему и очень сложному вопросу - об отношении к вождю
и его роли в свободническом движении. Духоборцы, как уже было сказано, считали, что в плоти
их вождей пребывает Христос. Несмотря на то, что это была величайшая тайна, скрыть еѐ от
толстовцев, проживавших с духоборцами в Канаде, было невозможно. Толстовцы были удивлены,
писали об этом друг другу, Толстому, но всѐ-таки продолжали думать, что духоборцы
воспринимают вождя-Христа как пророка, избранника Божьего, человека, достигшего высшей
степени совершенства. Некоторые догадывались, что духоборческий Христос – это вовсе не
пророк, а Сын Божий по естеству. Летом 1901 г. Матрѐна Красникова и 13 других женщин-
духоборок написали канадскому правительству письмо, которое произвело на всех впечатление
разорвавшейся бомбы: «Довольно Вам хвалиться своими правами, властями и возвышаться! Кто
же выше Царя Небесного и Бога? Бог сотворил небо и украсил его всей небесной красотой:
солнцем и лучами, и луной, и звѐздами во славу свою… Высок наш Господь надо всеми языками,
яко благ и во век милость Его… Этот Господь есть наш руководитель Пѐтр Васильевич Веригин.
Красота его в премудрости его, плотью он чист. Мы стремимся к нему, чтѐм его Богом и царѐм и с
полной охотой отдаѐмся во власть его»
72
. Духоборки высказали традиционную точку зрения на
вождя. Сам Веригин, не отрицавший в себе Божественный Дух, объяснял, что Христос – не Бог, а
светоносный ангел, посланный Богом. В Канаде, а началось это, видимо, ещѐ на Кавказе, в
результате всех пережитых событий и толстовской пропаганды в религиозном мировоззрении
духоборцев произошли некоторые изменения. Часть духоборцев стала верить, что Бог разлит
везде в природе, он в каждой твари и в каждом человеке. Такое выражение, как «Бог в душе» они
стала понимать дословно: каждый человек – Бог, только один в меньшей мере, другой – в
большей, а вождь наиболее полно воплощает в себе этот Божественный Дух. Духоборцы увязали
старые представления о Боге-вожде и возвысили Божественную сущность в самих себе.
Естественно, при таком подходе возрастала роль внутреннего откровения каждого. На основании
этого, все мысли и решения, которые приходили в голову кому-нибудь из свободников,
принимались всем их обществом как голос Божий. Но это голос, если следовать их
представлениям, того самого Божественного Духа, который наиполнейшим образом воплощѐн в
их вожде. И если этот Дух велит им что-то делать, то, значит, это вождь посылает их на подвиг
или стражду. На словах вождь может, наоборот, отговаривать их, ругать, бить, но делается это
специально, во-первых, чтобы проверить сильна ли вера свободников и других духоборцев, во-
вторых, вождь должен скрывать, кто он такой, иначе, его распнут (в смысле убьют) как Иисуса
Назарянина.
Эту сторону своего учения свободники хранили в величайшей тайне, поэтому для нас очень
ценно любое свидетельство участников движения. В 1905 г. к свободникам примкнул некто И.
Мульченко – толстовец из украинских крестьян, до этого живший в Соединѐнных Штатах. В 1906
г. он писал Чертковым: «Общинники считают Петра Веригина Христом и Богом, даже в глаза мне
так говорили. А за свободников я не знал, что и свободники его признают ещѐ дюжей Богом, чем
общинники. Говорят, что это он сотворил всѐ, что существует. Они предо мною таились, потом
нечаянно проговорились. Потом стали после того хулить его, то есть Петра Веригина, начали
называть “царь общинников”. Я же тут меж ними вижу, что это притворство, так что они и совсем
признались, что он Бог, и он даже дождь даѐт. Я тут не можу быть согласен, стал с ними говорить
и говорю, что он не Бог, а сын Божий и брат наш, как все такие люди; стал указывать на дедушку
Л.Н. Толстого и на вас. Вот, говорю, такой може быть Толстой и Чертков – они сыны Божии, и он
72
Там же. Ф. 14. Оп. 3. Д. 1588. Л. 1.